В XVII веке лавки были неотъемлемой и весьма характерной чертой повседневной жизни горожан и являлись основным видом стационарной розничной торговли. Исследование этой стороны деятельности российского купечества позволяет рассмотреть многие аспекты социально-экономической жизни российского города XVII века. Центральное место среди них занимает формирование и развитие капиталов целого ряда купеческих семей. Изучение деятельности купцов-лавочников в сочетании с их участием в оптовой торговле позволяет также рассмотреть процесс складывания условий, необходимых для функционирования всероссийского рынка. История вяземского купечества XVII века нашла отражение в богатом документальном материале, хранящемся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). Обширные сведения, касающиеся занятий жителей города Вязьмы в середине XVII века, содержатся в Вяземской переписной книге старых и новоприборных посадских людей, «которых розбирал и окладывал Матвей Васильевич Колычов» в 1651/52 году . В этом источнике перечислены оброчные лавки, житницы, кузницы и харчевни Вязьмы, имеется перечень старинных посадских людей города. Названная окладная книга позволяет составить представление и о размерах лавок, хотя, в отличие от подобного документа по городу Смоленску , здесь указана только длина строений и количество затворов в них. Значительно дополняют картину развития вяземской лавочной торговли материалы приходо-расходных таможенных книг г. Вязьмы (с1649/50 по1679/80 гг.) и г. Смоленска (с 1673/74 по 1678/79 гг.) . В этих документах зафиксированы главным образом товарные явки оптовых торговцев, однако в их числе, как показало исследование, были и вяземские лавочники. Кроме того, в составе смоленских таможенных книг имеются записи об аренде лавок торговыми людьми, среди которых встречаются вязьмичи. В этом плане небезынтересна и упомянутая выше смоленская оброчная окладная книга за 1675 год , в которой так же записаны вяземские купцы, бывшие владельцами лавок в Смоленске. Одним из самых заметных недостатков практически всех рассматриваемых источников является отсутствие единообразия в именовании торговых людей. Обязательно называлось только имя в полной или неполной форме. Оно, в одних случаях, сочеталось и с отчеством, и с фамильным прозвищем, в других – лишь с одним из этих двух элементов. Это несколько затрудняет исследование деятельности отдельных вязьмичей во всей полноте и особенно мешает установлению связей между поколениями купцов XVII и XVIII веков.
Вяземское купечество, проживавшее в условиях города, находившегося на перекрестке торговых путей, всегда отличалось своей активностью. Это отражалось и на лавочной торговле. В середине XVII века в Вязьме насчитывалось 109 лавок . Еще - 23 лавочных места, из которых многие запустели, потому что «те пустыя места подошли под городовую стену» . Окладная оброчная книга зафиксировала сведения о 111 индивидуальных содержателях лавок и лавочных мест. В отличие от Смоленска , состав лавочников в Вязьме отличался значительно большей однородностью. 95 владельцев лавок были вяземскими посадскими людьми. К этой же категории относится и другая группа содержателей лавок: это – 7 посадских вдов, продолжавших после смерти своих мужей вести торговлю самостоятельно. Побудительным мотивом для занятия предпринимательством здесь следует признать желание этих женщин сохранить дело для подрастающих сыновей. Всего посадским людям принадлежало 104 лавки, включая две общие, или «мирские». В Вязьме не было особенно крупных обладателей лавок. Число заведений за одним владельцем колебалось между 1/3 и 3 с половиной. Самым большим количеством лавок - 3 с половиной - владел посадский человек «Федка» Везнин (Вязнин). Следует заметить, что совместное держание лавок – на двоих или троих владельцев - было в Вязьме довольно распространенным явлением. 21 человек, включая двух вдов, имели в собственности всего лишь треть или половину лавки или лавочного места. Тремя лавками владели шесть человек. Это были состоятельные купцы – Демид Барышников, Иван Болай, Богдан Гулянов, Корнила Кирилов (Киреев), Евтифий Поросяткин, Василий Хвалин. Все они активно участвовали и в оптовой торговле, что зафиксировано в таможенных книгах. 12 посадских людей были собственниками двух или двух с половиной торговых заведений. Большинство же вязьмичей содержали по одной лавке.
Незначительную долю среди владельцев лавок, как и среди вяземских торговых людей в целом, занимали служилые «по прибору». В эту группу лавочников входили четыре казака, стрелецкий десятник, садовник и пушкарь. На семерых человек приходилось 8 лавок и одно лавочное место. Самым заметным из этой группы был «государев садовник» Гаврила Лелюхин, имевший две лавки и занимавшийся оптовым торгом. Владельцем ещё одной лавки в Вязьме был гость Матвей Онтонов. Сам он не был местным жителем, а в лавке, вероятно, сидел его приказчик. В дополнение к общей картине лавочного торга в Вязьме следует отметить, что здесь действовали ещё четыре лавки Иоанно-Предтеченского монастыря «о двух» и «о трех» затворях», а также половина и треть лавки, принадлежавшие священнослужителям.
В окладной книге М.В. Колычова иногда имеются указания на места расположения лавок в Вязьме. Например, «у Смоленских ворот», или - «двор, что был преж сего боярина Никиты Ивановича Романова, и на той земле лавки и житницы», или - «лавка, идучи из болшова проезжева ряду с сусленым рядом» .
Средние размеры лавок практически не отличались от тех, которые были в других российских городах, в частности в Смоленске. Длина лавок колебалась от 0,75 до 3 саженей. Строения были деревянными. Нередко в них было по два затвора, то есть по два помещения. Можно допустить, что вяземские лавки не отличались от смоленских и шириной. В таком случае их площадь могла составлять приблизительно от 3,5 до 24 кв. м. Среди строений выделялась только одна лавка – «Овдюшки Шишелова – шести сажен, о пяти затворех». Оброк с неё взимался в сумме шести алтын и двух денег, в отличие от обычного – в два алтына . Можно предположить, что заведение такой гигантской для того времени лавки оказалось весьма рискованным предприятием, особенно в условиях сравнительно небольшого и небогатого города, каким была Вязьма. Косвенным указанием на это является запись в черновом варианте книги о том, что лавка «стоит пуста» .
Характерно, что после возвращения Смоленска в состав России в 1654 году, в течение второй половины XVII века заметно тяготение вязьмичей к развитию торговой деятельности в этом крупном торговом центре у границы с Польшей. Нередко наблюдается переселение купеческих семей из Вязьмы в Смоленск. Документы 70-х годов XVII века зафиксировали значительное число вяземских торговых людей, занимавшихся предпринимательством в Смоленске. Среди них были и лавочники. Так, интересен тот факт, что практически все четыре смоленские каменные лавки принадлежали вязьмичам. Все они располагались на Нижнем рынке. Три из них принадлежали вяземскому посадскому человеку «Ивашке» Ермолину, а четвертая – смолянину «Лазорке» Скокову, однако он также был выходцем из Вязьмы. К тому же у них имелись и деревянные лавки: две – у И. Ермолина и одна – у Л. Скокова. Двумя деревянными лавками на смоленском Нижнем рынке владел ещё один «вязмитин» «Кирюшка» Пределщиков . Судя по таможенным книгам Смоленска, лавки вязьмичей находились и на смоленском Гостином дворе. Хозяевами их были посадские люди Семен Статев, Илья Изотов, а также крестьяне Вяземского Иоанно-Предтеченского монастыря Понкрат Лаврентьев и Марк Иванов (Воронковы) . Следует отметить, что Воронковы относились к одной из самых состоятельных вяземских торговых династий.
О составе товаров, которыми торговали в лавках Вязьмы, можно судить в основном по материалам вяземских таможенных книг – главным образом по записям об оптовых партиях товаров купцов, являвшихся владельцами лавок или их родственниками. Эти записи свидетельствуют о довольно пёстром ассортименте товаров, что в определенной степени отражало как уровень развития отечественной промышленности, так и разнообразие внешнеторговых связей России.
Часто регистрировались партии сельскохозяйственных товаров, как скупленных в Вяземском уезде, так и привезенных издалека. Это была продукция животноводства: мясо - туши свиные, бараны, сало «ветчинное» или «говяжье», «скотины» или «животины», гуси; кожи: «козлины», овчины, мерлушки, кожи «коневые», кожи «яловичьи», кожи-«бухары»; масло коровье (обычно - в горшках). Значительное место на рынке занимали земледельческие продукты, в том числе, подвергшиеся первичной обработке: рожь, солод ржаной, мука пшеничная, пенька, семя и масло конопляное, семя луковое, семя огуречное, чеснок, хмель, а также яблоки; продукция пчеловодства - мед, воск, вощина .
Важную роль в формировании купеческих капиталов в Вязьме играли промысловые товары. На первом месте в этом плане, особенно в 50-х годах XVII века, была пушнина: соболя, горностаи, рыси, медвежьи шкуры, выдры, бобры, хори, норки, барсуки, белки, волки, куницы, «зайчины», лисицы, а также лисицы «красные» и «недолиски». Почти всегда в вяземской продаже имелась рыба - свежая и «просолная»: стерлядь и осетры свежие, «белуги просольные», икра, сёмга, сиги, сельдь, дробля, в том числе новгородская, снетки, плотицы, «ладога». В оптовых явках лавочников назывались также дёготь, орехи, сушёные ягоды и пр.
Значительное место в оптовой и лавочной торговле занимала промышленная продукция российского и заграничного производства. Это были как готовые к употреблению промышленные изделия, так и предназначенные для дальнейшей обработки полуфабрикаты и другие товары: москотильный товар - в том числе - краска-«крутик» и квасцы; «подошевный товар», бумага (в том числе и для таможни), свинец, мыло «простое» и «костромское», а также «холябское» (халебское), «окончины слюдовые» и «апойчатые наюденые», «мешины», «струны боевые», порох, поташ, а также соль.
В составе промышленной продукции особенно выделяется железный товар, по ассортименту и количеству которого Вязьма могла соперничать со Смоленском. Продавалось железо, в том числе - железо листовое, железо «тульское», «тихвинский уклад» (обычно - в связках), железо «свицкое», сталь. Готовые изделия предназначались не только для горожан, но и в значительной степени для крестьян. Это были сохи-лемеши с полицами, с «наполками», сошники, «присошки», косы, в том числе - косы «немецкие»; гвозди: «гвоздья двутесового и однатесного», «гвоздья носкового»; замки, сковороды.
Ассортимент тканей и предметов для шитья был менее разнообразен, чем в Смоленске. Обычно в Вязьме продавались холсты «олляные» и посконные, сукно, в том числе - сукно-«шиптуха» и «сукно лазоревое», кумачи, шёлк «красный», «покрома», а также «покрома вислые», «снурки красные», нашивки и т.п.
Отмеченная в составе оптовых партий продукция, непосредственно попадавшая к потребителю, характеризует определенные стороны повседневной жизни горожан. В ассортименте имелись одежда и обувь – «рукавицы голя», гайтаны, пояса гарусные, «зипуны белые», шапки, шапки «леташные», шапки «агонковые», колпаки, шубы женские, сапоги мужские и женские; посуда деревянная - ложки, в том числе - «ложки осиновые», «ложки корелчатые», «ложки щедровые», «братенки» (братины), «полоники», ковши; так называемые колониальные товары: шафран, изюм, перец, сандал, «сандал красный», «сандал коренной», имбирь, анис, ягоды «винные».
Конечно, далеко не все названные товары продавались в лавках. Многие из них (пенька, кожи, железо и пр.) были предназначены только для оптовых операций, в которых вязьмичи выступали чаще всего в роли посредника. Более того, данное описание не претендует на полноту характеристики ассортимента лавочных товаров. Справедливо предположить, что часть товара попадала в лавки и через торговых людей, занимавшихся только оптовой торговлей и не имевших своих стационарных торговых заведений. Однако, именно товар, являвшийся на вяземской таможне купцами-лавочниками, в первую очередь участвовал в местной розничной торговле.
Вяземские таможенные книги, особенно в сравнении со смоленскими, позволяют наблюдать сезонные различия в ассортименте товаров и в активности торговли. Самый высокий уровень её приходился на зимние месяцы. Тогда в оптовой торговле преобладала не только продукция, скупленная в уезде, но и товары, предназначенные для крестьян: земледельческие орудия, семена и пр. Летом оптовый рынок в Вязьме замирал , что не могло не отражаться и на лавочной торговле.
В оптовых товарных партиях целого ряда владельцев лавок можно наблюдать развитие торговой специализации. Так, в 50-х годах XVII века вяземский посадский человек Афонасий Третьяков являл на местной таможне в основном только продукцию животноводства - мясо свиное, баранов, «скотин», и лишь по одному разу - гусей, кожи, стерляди и белуги. Известный вяземский купец Гаврила Лелюхин с 1649 по 1679 годы торговал почти всегда москотильным товаром, а в 1675/76 году сделал 5 явок этого товара на сумму более 70 рублей. В 50-60-х годах купцы М. Алкатов и Е. Алтухов торговали, главным образом, только мёдом, З. Буев продавал только «скотин и боранов». В 70-х годах XVII века специализация была заметна в торговой деятельности К. Кукина (мёд), Ф. Везнина («сало говяжье»), И. Алтухова (москотильный товар), а также других купцов. Можно предположить, что специализация отразилась и на их розничной торговле. Это предположение подтверждается наличием в то же время специализированных лавок в Смоленске .
Интересны результаты сравнительного анализа оптовых партий товаров, явленных в Смоленске и Вязьме одними и теми же владельцами лавок из вяземского купечества, причём, почти одновременно. Состав товаров, продаваемых ими в Смоленске, был явно разнообразнее и рассчитан на более богатого и искушённого покупателя. Так, И.А. Кремлицын в1678/79 году сделал в Смоленске 7 явок, при этом в них были товары, которые не встречались в его вяземских явках: «чюлки ярославские», «везеницы», «сукно белое», «сафьяны турецкие», «олово аглинское» и пр. Как следует из таможенных книг г. Смоленска, в 70-х годах XVII века в оптовых партиях других вязьмичей также обнаруживаются товары, которых эти купцы не регистрировали в своем городе. У Л.И. Воронкова это были золото, зеркала и белила, у М.И. Воронкова - медные пуговицы, перстни, жестяные воронки, «6 дюжин карт молотковых», пуговицы оловянные резные, «затылки мишурные», замки немецкие, холсты ростовские и др., чернослив, кожи «красные», «штука сарги», «штука штамету», чулки «волосяные». И.М. Воронков являл в Смоленске плети, карты, чулки, серу, крашенину, полотно «тонкое», «венцы бисерные», «цевки золота», пуговицы, серьги, наперстки, кружева, мыло «грецкое», «снурки шелковые». М.Ф. Плетников продавал «лосины деланые» и плети «простые» . Возможно, подобные товары встречались и в вяземских лавках. Но этот факт отражает, вероятнее всего, представление самих торговых людей о том, где выгоднее было продавать свой товар. К тому же, к 70-м годам XVII века Смоленск, действительно, восстановился как торговый и административный центр. При этом он также был форпостом у границы России, перенаселенным военнослужилыми людьми. Таким образом, условия для развития лавочной торговли здесь были весьма благоприятными, что оправдывает переселение ряда вяземских торговых людей в Смоленск, о чем говорилось выше.
Из вяземских лавочников, отмеченных в окладной книге 1651/52 года, а также их наследников - 63 человека, то есть более половины, являли на местной таможне оптовые партии товаров. Они занимались скупкой сельскохозяйственной продукции в уездах, разъездной торговлей, торговали на ярмарках и отъезжали с товарами за рубеж. В таможенных книгах часто указывались пункты, куда купцы доставляли товар, и очень редко – откуда его привозили. К тому же, известно, что интенсивная оптовая торговля в Вязьме, особенно до возвращения Смоленска в состав России, была транзитной и мало отражалась на местной розничной торговле. Однако указания на места вывоза товаров владельцами лавок заслуживают внимания. Так, например, в декабре 1652 года вяземский посадский человек Левонтий Юрьев отправился с партией хмеля «к Москве», а оттуда, вероятно, он привёз товар для своей лавки. В другой раз, в марте 1653 года, он явил 11 тысяч шкурок белок для отправки «к Свинску». Справедливо предположить, что обратно, со Свенской ярмарки, он не мог вернуться без лавочного товара. Купцы, имевшие в Вязьме лавки и занимавшиеся одновременно оптовой торговлей, обычно вывозили свой товар «к Москве», «за рубеж» (вероятно, до 1654 года – в том числе и в Смоленск), на Свенскую ярмарку (чаще – пушнину), в Дорогобуж, Калугу, Ярославль, Дорогобужский, Серпейский, Мосальский и другие уезды. Таким образом, можно сделать выводы и о пунктах, из которых лавочный товар поступал в Вязьму.
Рассматривая сочетание стационарной розничной торговли с оптовым торгом, можно заметить, что цены оптовых партий у лавочников могли составлять от двух до 1400 рублей. Отсюда вытекает вывод о том, что в хозяйстве представителей разных слоев вяземского купечества роль лавки была неодинаковой: иногда она приносила лишь дополнительную и незначительную прибыль, а нередко была единственным источником дохода. Однако и в последнем случае надо признать, что лавочники являлись не самыми мелкими участниками розничной торговли в Вязьме. Как и в других городах, ещё одной формой организации мелочной стационарной торговли здесь были скамьи и «столцы», «что сидят с хлебы и с колачи». Среди тридцати их владельцев в Вязьме было 13 посадских людей, 11 стрельцов и 6 казаков. Эти торговцы нередко сами пекли свою продукцию, в том числе - знаменитые вяземские пряники, которые были хорошо знакомы не только в Вязьме, но и в Смоленске, Москве и других городах.
Исследование документальных материалов XVIII века показало, что многие из династий лавочников, представители которых действовали в предыдущем столетии, продолжали успешно развиваться. Так, по данным ведомости 1764 года, представленной Вяземским магистратом в Комиссию о коммерции, к I гильдии купечества были отнесены потомки 14-ти владельцев лавок XVII века, а ко II гильдии – 17-ти . Многие из них сохранили за собой лавки своих предков. Среди них были представители таких известных вяземских фамилий, как Гайдуковы, Ермолины, Колесниковы, Лелюхины, Леляновы, Рукавишниковы и другие. Таким образом, можно сделать вывод о ещё одном доказательстве высокого уровня преемственности капиталов в Вязьме .
В целом, рассмотренная лавочная торговля в Вязьме XVII века отражала достаточно высокий уровень развития рыночных отношений внутри региона, а также его межобластных связей. Заметно стимулирующее влияние её на развитие потребительского спроса, что способствовало формированию в Вязьме условий, необходимых для вступления её в складывавшийся единый внутренний рынок страны. При этом лавки, игравшие роль основного вида стационарной розничной торговли, позволяли целому ряду вяземских семей сформировать свои капиталы и успешно продолжить дело в следующем столетии.

1 РГАДА. Ф. 137. Оп. 1 (Вязьма). Кн. 15-а.
2 Материалы этой книги были использованы автором в статье: Беспалёнок Е.Д. Полвека из истории смоленского купечества (70-е годы XVII – 20-е годы XVIII вв.) // Край Смоленский. - Смоленск, 2001. № 1-2. С. 3-10.
3 Об этих источниках см. статьи: Беспалёнок Е.Д. Таможенные книги Смоленска и Вязьмы как источник по истории западнорусского купечества XVII века // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI-XVIII вв.: Сб. материалов международной научной конференции. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2001. С. 56-63; Раздорский А.И. Торговля Вязьмы 1649/50-1679/80 гг. (Основные статистические показатели деятельности рынка) // Там же. С. 64-79.
4 РГАДА. Ф. 145. Оп. 1. Ст. 2. (1675 г.). Л. 1-58 об.
5 Все подсчеты относительно лавок и их владельцев сделаны на основании окладной оброчной книги 1651/52 г.: РГАДА. Ф. 137. Оп. 1 (Вязьма). Кн. 15-а. Л. 1-82 об.
6 Там же. Л. 61.
7 См. о составе лавочников в Смоленске в статье автора: Беспалёнок Е.Д. Полвека из истории смоленского купечества... С. 3-10.
8 РГАДА. Ф. 137. Оп. 1 (Вязьма). Кн. 15-а. Л. 15 об., 16, 63 об.-64 об.
9 Там же. Л. 63.
10 Там же. Л. 15.
11 РГАДА. Ф. 145. Оп. 1. Ст. 2. (1675 г.). Л. 52 об.-53 об.
12 Там же. Кн. 12. Ч. 2. Л. 348, 761 об.-762 об.
13 Здесь и далее наблюдения и подсчеты сделаны на основании материалов приходо-расходных книг Вяземской таможни: РГАДА. Ф. 137. Оп. 1 (Вязьма). Кн. 14, 16, 18, 19, 21-24, 27, 28, 31, 33, 36, 38, 39, 40-а, 41.
14 См. об этом подробнее: Беспалёнок Е.Д. Таможенные книги Смоленска и Вязьмы как источник... С. 58-63.
15 См.: Беспалёнок Е.Д. Полвека из истории смоленского купечества... С. 9.
16 РГАДА. Ф. 145. Оп. 1. Кн. 12. Ч. 1. Л. 18 об.-20 об., 110 об., 306-308, 563 об.; Кн. 12. Ч. 2. Л. 46 об., 76 об., 129, 348, 410 об., 686 об.
17 Подсчеты сделаны по материалам: РГАДА. Ф. 397. Оп. 1. Д. 445/11. Л. 2-13.
18 Ранее о высоком уровне преемственности капиталов в Вязьме говорилось в статье автора: Беспалёнок Е.Д. Смена поколений и преемственность капиталов вяземского купечества в XVII-XVIII веках. // Экономика, управление, демография городов европейской России XV-XVIII вв.: история, историография, источники и методы исторического исследования. Материалы Международной конференции. Тверь, 18-21 февраля 1999 г. - Тверь, 1999. С. 49-53.