автор статьи Н.Г. Гурская
опубликовано в сборнике "Знаменитые усадьбы Смоленщины"
Усадьба поручика Иоанна Иоанновича Добровольского известна с 1760-х гг., в 1768 году им был построен деревянный храм во имя Святого Александра Невского. (1)
В конце 1770-х гг. усадьба переходит к генерал – аншефу графу Я.А. Брюсу. (2)
Брюс Яков Александрович, граф, главнокомандующий г. Москвы, сын Александра Романовича Брюса, родился в 1742 г., в 1744 г. записан солдатом в Семеновский полк, в 1750 г. произведен в прапорщики, в 1751 г. в подпоручики, а через четыре года в поручики. В этом чине он участвовал в Семилетней войне, в которой за отличие в Гросс-Эгерсдорфском сражении произведен 28 января 1758 г. в полковники армии, а за блокаду Кюстрина и битву при Цорндорфе - в феврале следующего года в бригадиры. В 1761 году, когда на российском престоле был Петр III, Брюс был награжден чином секунд-майора лейб-гвардии Семеновского полка, через два дня произведен в генерал-майоры, а в феврале 1762 г. получил орден святой Анны. Также быстро повышался в чинах Яков Александрович и при преемнице Петра, при которой уже в 1773 году был генерал-аншефом и командовал дивизией. Во время Турецкой войны (первой) он командовал всем левым флангом в сражении при Ларге (7 июля 1770 г.) и своим каре - в сражении при Кагуле (21 июля того же года), вместе с генералом Олица и князем Репниным, а в предыдущем году (1769) много содействовал взятию Хотина. Этим и окончилось его участие в Турецкой войне; отозванный в конце 1770 года ко двору, он в 1773 г. получил назначение командовать финляндскою дивизией в войне против шведского короля Густава III, а около 1781 г. был назначен главнокомандующим в Москве. Здесь он пробыл до 1786 г., когда переехал в Петербург и через пять лет, 30 ноября 1791 года, скончался. Погребен в Александро-Невском монастыре. С Яковом Александровичем Брюсом пресеклось в России мужское потомство Брюса (3) (4)
В отличие от своих знаменитых предков Я.А. Брюс особыми доблестями ни на поле брани, ни в государственных делах не отличался и больше известен в истории не по своим заслугам, а по похождениям жены – Парасковьи Александровны Брюс (Брюсши, как называли ее современники) – фаворитки и наперсницы императрицы Екатерины II , ее статс-дамы. По характеристике современников, Парасковья Брюс «…была красива, образована, необыкновенно ловка и умна, но строгостью нравов не отличалась». В литературе известна по многим пикантным похождением императрицы. Яков Александрович, благодаря близости ко двору и дружбе с Екатериной, успешно продвигался в карьере, дослужившись до звания генерал-лейтенанта. Был губернатором в ряде городов, а в 1784-86 годах - в Москве. Прослыл как человек жестокий, мстительный, большой формалист и служака, не гнушавшийся средствами для достижения своих корыстных целей. Будучи губернатором в Москве, он начал преследование группы московских просветителей во главе с Николаем Ивановичем Новиковым, законченное после его занимавшим после него эту должность Прозоровским полным разгромом этой группы и заключением Новикова в Шлиссельбургскую крепость на 15 лет.
На почве любовного соперничества Екатерина поссорилась со своей любимицей и отдалила ее от двора, запретив проживание в Петербурге. Переехав в Москву, Брюсша большую часть времени проводит в Глинках, ведя затворнический образ жизни. Здесь она и умерла на 57 году жизни. У Я.А. Брюса в браке с П.А. Румянцевой было двое детей: сын Иван, умерший в детстве, и дочь Екатерина (1776-1829), ставшая единственной наследницей огромных брюсовских владений. Яков Александрович умер в 1791 году, оставив дочь в 15-летнем возрасте. По завещанию отца, ее опекуном стал Валентин Платонович Мусин-Пушкин. В 1793 году он женит своего сына Василия Валентиновича на Екатерине Яковлевне. Так получилось, что всеми имениями и домами невестки завладели отец и сын Мусины-Пушкины. Семейная жизнь супругов не удалась, детей не было. Муж – большой щеголь и мот, вел великосветский образ жизни, жил на широкую ногу, прожигая отцовское и женино наследство. Поняв, что она обобрана, а семейная жизнь не складывается, Екатерина Яковлевна уезжает за границу и возбуждает дело о разводе и возврате своих имений. Дело тянулось долго и, только при вступлении на престол Павла I , было решено в пользу потерпевшей, которая получила в свое владение всю движимую и недвижимую собственность, доставшуюся от отца. (5)
Брюсам принадлежало огромное число усадеб, но наиболее известной является подмосковные Глинки, устроенные сподвижником Петра Я.В. Брюсом. В глинковской церкви была погребена жена Якова Александровича Брюса – Прасковья Александровна Брюс, урожденная графиня Румянцева. Ее надгробие находилось в церкви. Это одно из лучших произведений известного скульптора И.П. Мартоса. Все надгробия в 1930-е годы были вывезены в Москву и хранятся в музее Архитектуры имени Щусева.
Кроме Глинок, ее владения в Калужской губернии составляли более сорока селений, насчитывающих около 13 тысяч душ крепостных. В имениях хозяйничали опекуны, да управляющие, в числе которых были Гаврила Романович Державин и отец композитора Александр Алябьев.
Среди мноочисленных владений Брюсов значится и Величево. В генеральном межевании в конце 1770-х гг. читаем следующую запись:
«Село Величёва з деревнями Куракиной Коробелниками Асташковой Свищёвой графа Якова Александровича Брюса
Село и деревни Куракинои Свищёво по обе стороны речки Петца Асташкова и Коробелники при двух безыменных ручьёв в селе церковь во имя святаго Александр Невскаго и дом господской деревянной земля иловатая с песком хлеб родится средственно крестьяне на оброке». (6)
В описи начала 1780-х годов более подробное описание усадьбы:
«Село Величёво…принадлежащия ко оному деревни Куракина, Коробельники, Асташкова Свищёвос пустошми[и церковною змлёю] владения
его сиятельства от армии генерал аншефа сенатора ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА Генерал адьютанта лейб гвардии Семёновскаго полку подполковника и разных орденов ковалера графа Якова Александровича Брюса под поселением пашни сеннаго покоса лесу дровянаго Неудобной
Селением лежит село Величёво по обе стороны речки Ветцы на которой среди села утверждён плотиною пруд. В селе церковь деревянная во имя Александр Невскаго, дом господской деревянной, при нём регулярной сад с плодовитыми деревьями яблоковыми вишенными грушами дулями крыжевником красною и чёрною смородиною с которых собирае плоды употребляются для домашнего господского расхода деревни Свищёва на суходоле при копаных колодезях Куракина при вершине речки Ветца на левой стороне Осташева по обе стороны ручья безыменнаго на котором занеты плотиною дванебольших пруда Коробелники при дву оврагов
Крестьяне состоят на изделье земли пашут на помещика триста десятин а остальную всю на себя промышляют хлебопашеством а некоторыя содержанием пчёл к чему они и радетельны». (7)
Не известно, бывал ли Брюс Я.А. в усадьбе: дела военные, государственные занимали его время, большое количество имений, удаленность Величево от обеих столиц делают пребывание его маловероятным.
На рубеже XVIII-XIX вв. усадьба переходит к бригадиру Василию Васильевичу Артемьеву. (8)
На службу вступил в 1763 году в лейб-гвардии Конный полк, в 1780 произведен полковым секретарем, в 1786 секунд - ротмистром, в 1791 году уволен со службы бригадиром. В 1803 году потомкам жалован на дворянское достоинство, службою и чинами приобретенное. (9)
Затем усадьба переходит к его сыну коллежскому асессору Д.В. Артемьеву и далее к его сыну В.Д. Артемьеву (1860), (10) в начале XX в. владела Софья Дмитриевна Артемьева (1904) (11) и до 1917 г. – помещица А.Д. Юзефович. (12) она же по Юновскому уезду владелица Александрино, вдова ст. сов., Александра Дмитриевна) (13)
Помещик Д.В. Артемьев получил чин коллежского асессора и ушел в отставку.
О нем в смоленском архиве сохранились интересные документы, которые датируются 1827-1834 гг.. В 1827 году было произведено расследование по поводу многочисленных жалоб крестьян на Артемьева, владеющего имениями в Вяземском, Гжатском и Юхновском уездах. В ходе расследования было выявлено, что Артемьев доводит своих крестьян до нищеты, на содержание им дает шесть четвертей пушной ржи, из которой выходит две четверти чистой, и «посему вогнал их в полную нищету».
Гжатский предводитель дворянства перечислил еще более интересные факты. «Сей помещик ведет жизнь развратную и предан пьянству, из которого дошел до самого жалкого положения. В течение девяти лет находился в таком виде. Жестоким обращением довел жену свою до самого жалкого положения и много раз посягал на детей своих, а людям чинит непрестанные побои. Имение свое, полученное по наследству в прекрасном состоянии, заложил в дворянскую опеку, а деньги безумно тратит. Детям ничего не осталось. По скупости своей и дерзости нрава оставлен не только дворянами, но и родными. К начальству не имеет почтения и на дворянских собраниях не появляется». В губернскую канцелярию поступали жалобы от Пелагеи Александровны Артемьевой на своего мужа: «Ввиду опасности для своей жизни, а более жизни своих детей, была вынуждена выехать из деревни».(14)
П.А. Артемьева умерла 19.2.1877 г. и похоронена на Новодевичьем кладбище в Москве.(15)
Чтобы избежать огласки, дело велось под грифом «Секретно». Генерал-губернатор принял решение выслать Дмитрия Артемьева из заложенного имения, но он «под ничтожным предлогом» отказался.
Дело вел чиновник Кржижановский, которым в 1830 году было опрошено 109 крестьян из гжатского имения Артемьева, 78 – вяземского, 31 – юхновского, 5 дворовых. Следователь отметил, что сначала крестьяне молчали, а затем стали давать показания. «Помещик в пьяном виде бьет крестьян по голове, избивает палками, заковывает в кандалы… Бил посуду и мебель.. Самодурствовал, заставлял детей своих исполнять непонятные ритуалы (Артемьев был майором в отставке и служил на Кавказе): целовать турецкую саблю, лил на голову вино. Заставлял дворовую девку Наталью мыть ему ноги, а затем целовать их. Терпели от него издевательства и две другие дворовые девки пикантного свойства В пьяном виде на сенокосе будто бы за плохую работу двадцать человек пересек плетью..».
Несмотря на доказательства, собранные следствием, дело не двигалось с мертвой точки. Оно даже рассматривалось на заседании Государственного Совета, результатом которого стало решение о выдворении Артемьева из имения, но Бенкендорф приостановил выполнение решения в связи с «неясностью дела». Жена Артемьева писала во всевозможные инстанции жалобы и прошения выселить мужа, спасти имение от разорения и не оставить детей нищими.
Только через шесть лет справедливость восторжествовала. Имения у Артемьева были отняты, но задержать Артемьева по причине его бегства не удалось. Целый год его искали в Москве, Туле, но так и не нашли. (16)
Усадьба Величево оказалась связанной с именем выдающегося архитектора Карла Витберга.
Знаменитый русский архитектор и живописец шведского происхождения Александр Лаврентьевич Витберг (Карл Магнус Витберг) родился в Петербурге 15 января 1787 года.
Его отец приехал в Россию в 1773 году, работал лакировальщиком, женат был на вдове Анне Шпеттер. Семья жила бедно. Поскольку художественное дарование появилось рано, Витберг поступил в Академию Художеств за государственный счет. Окончил её по классу живописи (1802-1809 гг.), где учился у Г. Угрюмова, окончил с золотой медалью. Создал серию блестящих романтических портретов. (17)
После окончания Академии познакомился и подружился с А.Ф. Лабзиным конференц – секретарем Академии Художеств, а затем вице – президентом. Сближаются они на почве создания домашнего театра. Затем под воздействием Лабзина Витберг вступает в масонскую ложу. В Вятском краеведческом музее хранятся семь орденских знаков, принадлежавших брату – масону Витбергу. (18)
В 1809 году Витберг встречает у Лабзина титулярного советника Дмитрия Васильевича Артемьева, которого отец привез на службу в Петербург. Артемьев - сын богатого человека и потому избалован. Характер его был строптив, тяжел, горд и беспокоен; это затрудняло его приятелей. У Лабзина была воспитанница, и поначалу он рассматривал Витберга как возможного жениха, но с появлением Артемьева Лабзин переключился на него. (19)
В конце 1809 года из Смоленской губернии приехали мать и сестра Артемьева. У Лабзина Витберг и познакомился с ними. Одна из них – Елизавета Васильевна, произвела на Карла Лаврентьевича огромное впечатление. Это была взаимная любовь с первого взгляда. (20)
Вот как об этом вспоминал сам Витберг:
«Одним вечером, когда я пришел давать свой обычный урок воспитаннице Лабзина, я встретил в горнице двух незнакомых девушек, это были сестры Артемьева. Я их не видал прежде ни разу. Взгляд, брошенный мною на одну из них, встретился с ее взглядом, и так сильно, так невыразимо подействовал на меня, что я опустил свои глаза и мы не смели друг на друга взглянуть. Вскоре я с ними познакомился ближе и заметил, что та, которая так сильно подействовала на меня, как бы была менее любима в своей семье; это еще более сделало меня к ней неравнодушным. Казалось, что и в ней была симпатия ко мне. Желая иметь ее портрет, я предложил нарисовать портреты всех их, и таким образом я срисовал мать и обе сестры, я оставил у себя копию с их очерка. Меньшая сестра, при прощании со мною, когда я сказал, что "вот у нас в Петербурге останутся памятники ваши", отрезала локон своих волос, и, тайно подавая его мне, сказала: "Вот и вам особый памятник".
Зимой поехали они. Я и один товарищ мой поехали их провожать верст за семь. Она сидела в другой повозке, и горячие слезы, и поцелуй, и сильное внутреннее движение доказали всю любовь ее ко мне. Она не могла удержать себя, сколько ни старалась. Тут мы поняли друг друга вполне, хотя уже и прежде знали о наших чувствах и назывались братьями и сестрами, к чему подала повод сама мать, назвав меня сыном». (21)
Летом 1810 года Витберг передает через академика Чернова, который вместе с Артемьевым ехал в имение Величево Смоленской губернии, письмо для Елизаветы с объяснением в любви. «Я сам говори, что я не иначе прошу руки вашей, милый друг, как когда буду иметь дворянину место, ибо я не имел намерения оставаться артистом, будучи происхождением из дворян….Итак, милая Лизет, друг мой верный, будем просить Бога, дабы он нам помог, ибо сами собою мы ничего не сделаем…» Она ему ответила положительно о своих чувствах и написала, что решение об их браке зависит от родителей.
Но надежды на то, что родители Елизаветы Васильевны согласились бы на этот брак не было: в тот момент этот брак был слишком неравным. Гордый отец бригадир Василий Артемьев и слышать не хотел о браке дочери с каким – то там художником. (22)
Переписка между Витбергом и Артемьевой продолжалась до начала Отечественной войны 1812 года. Артемьевы покинули своё имение Величево бежали в Нижний, которое будет вскоре разорено французами. Витберг на долгое время потерял их след.
В 1812 году французы захватили Москву. И хотя они находились там всего 35 дней, город за это время очень сильно пострадал: ¾ выгорело, остальное французы взорвали при отступлении. Армия Наполеона покинула границы России 25 декабря (по старом стилю) 1812 года, и император Александр I подписывает манифест о создании храма, посвященного победе России в Отечественной войне 1812 года.
«В сохранении вечной памяти того беспримерного усердия в верности и любви к Вере и Отечеству,какими в сии трудные времена превознес себя народ Российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились мы в первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа.. Да простоит сей Храм многие веки и да курится в нем пред престолом Божием кадило благодарности до позднейших родов, вместе с любовью и подражанием к делом их предков».(23)
Конкурс о храме Христа Спасителя был напечатан и заявлен даже за границей.
29 июня 1813 года Витберг приезжает в Москву и, не смотря на то, что город был разрушен, он поразил молодого художника своей красотой. Узнав о конкурсе на создание храма Христа Спасителя, он решает принять в нем участие.
Витберг, самостоятельно изучая архитектуру, два года работал над проектом, часто до полного изнеможения. (24)
В конкурсе на проект памятника приняли участие двадцать архитекторов, среди них известные мастера: О.И. Бове, А.Н. Воронихин, Д. Кваренги, а. А. Михайлов и другие. (25)
В конкурсе победил проект Витберга, император был в восторге от его работы, считал Карла Лаврентьевича гением и оказывал ему поддержку до своей смерти.
«Между тем начались мои занятия проектом, о которых было сказано в своем месте. Но мысль об Артемьевых не оставляла меня; я ждал от них писем, а их не было; я ждал, что они, по своему обыкновению, приедут на зиму в Москву, но они не приехали. Прошло полтора года без всякого слуха, и я стал уже это принимать за указание, что на это нет назначения».
В 1815 году в Москве Витберг вновь встречается с Д.В. Артемьевым.
«На другой день Скворцов должен был ехать и перед отъездом пошел в город для покупок. Часа через два он возвращается ко мне с Артемьевым; я остолбенел от изумления. Артемьев только что, день тому назад, приехал и в рядах встретился с Скворцовым. Прощаясь, Скворцов спросил меня:
-- Ну, может ли этот случай быть принят за указание, или и этого мало?
-- Напротив, указание весьма ясное.
Пожелав успеха, он уехал, радуясь, что послужил орудием к исполнению моего намерения.
Артемьев ночевал у меня, разговору о его сестре не было, ибо, не зная, в каком расположении они теперь, я не начинал разговора. Он уехал, обещавшись мне по приезде писать, и взял с меня слово, что я буду отвечать. С первой почтой написал он мне, что все домашние бранили его, что он не привез старого друга с собою; итак, чтоб поправить это, приглашал меня уделить несколько дней для посещения и с тем вместе просил взять с собою проект плана, которым очень интересуются его домашние. Вопрос этот был согласен с моим образом мыслей, и я принял это приглашение.
Чтоб не показался мой образ действования несколько холодным, я должен, сверх моего убеждения, еще напомнить о нашем взаимном положении - родственники ее были люди гордые, богатые, а я молодой человек без имени и состояния. Хотя я уверен был в любви Елизаветы, но с тех пор трехлетняя разлука могла многое изменить; и насколько была она свободна от предрассудков семейства? Искания можно было истолковать в дурную сторону - и я должен был молчать. Даже и тогда, когда увиделся с ее братом, человеком, коего переменчивый нрав мы уже знаем.
Вскоре поехал я туда, вполне уверенный, что эта поездка должна была окончить это дело. Я приехал вечером поздно. Чувства сильно волновались при вступлении в дом, где должна была решиться моя судьба, где жила та, которую я так давно любил и желал видеть. Селение Величево и дом - все носило следы неприятельского разорения; они жили в беседке, к коей пристроено было несколько изб. Прием был самый дружеский. Я вскоре заметил, что я не ошибся в чувствах Елизаветы. На другой день все вместе отправились к старику, который жил в 10 верстах в селе Александрине, которого я нашел, согласно с предположением, человеком гордым, но весьма умным; и так обласкал меня с первого приема, что мы с ним сблизились тотчас, и я увидел, что именно от него-то всего менее можно ждать затруднения.
Недели две пробыл я там. Через несколько дней открылась у меня с Елизаветою переписка. Время шло весьма приятно, в которое время я сделал чертеж для построения каменной церкви. Исследовав образ мыслей матери, я, наконец, решился за день до отъезда. Дни за два до отъезда, поздно вечером продолжался у нас разговор с братом ее. Он наконец сказал:
-- Ведь ты когда-то любил сестру Елизавету?
-- Да.
-- Ну, а теперь?
-- И теперь тоже.
Тут с некоторой досадой и недоумением спросил он, почему я не действую.
-- Ты напрасно предупредил меня, я завтра хотел начать действовать.
И он убедил меня, что в этом опасности нет. На другой день я сделал предложение матери. Без дальних затруднений она сказала, что всегда меня любила, что очень рада; но что все зависит от мужа, за которого она отвечать не может.
-- Я только теперь прошу вашего согласия.
-- Мое вы имеете.
Позвали дочь. Она, зная, о чем речь, явилась смущенная и, разумеется, краснея и едва говоря, сказала, что ежели отец и мать желают, то она согласна. Мать сказала, что, по мнению ее, не следует говорить мужу; но что она берется уладить это. Я видел, что цель этого была в том, что она из гордости хотела играть действующее лицо. Таким образом мы расстались.
По прошествии двух или трех недель я получил от матери письмо, что теперь могу адресоваться к отцу, и с первою почтою написал ему письмо, на которое он мне вскоре отвечал, что известит меня, увидевшись с женою, которая уехала в Вязьму. Таким образом, этот ответ был удовлетворителен. После звал он меня другим письмом для личного объяснения к себе. Что и было немедленно исполнено. Он говорил о расстройстве состояния, о разорении; разумеется, я просил его прервать эту материю. Там были мы помолвлены; я думал, что месяцев через шесть могу возвратиться из Петербурга.
Тут я уже был открытым женихом, ездил к родным и прочее. Но вместо шести месяцев, как уже видели, прошло около года. Это было тяжкое время для меня. Неприятности Академии, бездна дела и, наконец, письма от невесты и родных ее, которые, не совсем понимали причины и сердились и на долгое молчание иногда. В письмах их замешивались колкости». (26)
«Бракосочетание мое было в с. Царево – Займище, в церкви деревянной. Она замечательна, как построена при царе Алексее Михайловиче и потому, что тут князь Кутузов принял команду над армией». (27) Венчание состоялось 20 июля 1816 года. После венчания молодые уехали в Москву, где шла подготовка к закладке храма Христа Спасителя. Для Витбергов начинаются счастливые десять лет их жизни.
В проекте Витберга идея христианства нашла наиболее органичное, естественное и полное выражение архитектурными средствами.
Это было отмечено всеми современниками. Проект и пояснительная записка Витберга к проекту на какое - то время стали центром интеллектуальной жизни Европы. Карла Лаврентьевича наперебой приглашали многие коронованные особы Европы.
Из жизни Спасителя Витберг выбрал три главных момента. Воплощению или Рождеству посвящен нижний храм. Он служил памяти жертв, погибших в войне 1812 года. Второй храм, расположенный над первым, посвящался Преображению Иисуса из сына человеческого в сына Божьего. Верхний храм посвящался Воскресению Христову. Все вместе они образовывали единый храм Христа Спасителя. (28)
12 октября 1817 года произошла закладка храма на Воробьевых горах. При этом событии участвовало около 400 тысяч человек, около 50 тысяч войск, более 500 человек духовенства, царская семья. На строительство храма было отпущено 8 млн. рублей. (29)
В 1817 году Витберг принимает православие, его крестил сам император, в честь которого он и был назван Александром. (30)
Семейная жизнь складывалась счастливо. Так в одном из писем к отцу, с которым в течение всей жизни у Витберга были очень близкие отношения, от 24 ноября 1818 года Александр Лаврентьевич пишет: «Сердечно сожалею, что долго был не в состоянии писать к вам, дорогие родители. Причиной того был, во-первых, приезд родственников, которые 2 дня тому назад уехали домой, а с ними отправилась на некоторое время и моя жена: у них приготовляются к свадьбе – другая её сестра выходит замуж».
У Витбергов было три сына: Петр, Иоанн, Яков и три дочери: Вера, Надежда, Любовь. (31)
Александр Лаврентьевич был очень занят работой над храмом Христа Спасителя, и поэтому других проектов было создано крайне мало: дома в Москве Дмитриева, Постникова, усадьба Н.В. Перваго в Орловской губернии Елецкого уезда и еще несколько работ (ничего не сохранилось). (32)
В 1815 году, живя у родных будущей невесты Е.В. Артемьевой в с. Величево, Витберг составил проект каменной церкви, которая и была позднее построена в 1837 году. (33)
Грандиозные работы по строительству храма продолжались уже несколько лет, в разгар этих работ начались неприятности. Причин было много. В 1825 году покровитель Витберга Александр I умер. После смерти императора работы были приостановлены, а в 1827 году и вовсе прекращены ввиду медлительности работ и множества несогласий. Назначенная ревизия обнаружила недостачу. В итоге начинается судебное разбирательство, длившееся до 1835 года.
В 1831 году умирает Елизавета Васильевна – во всем помощница, в 1834 году – умирает отец. Александр Лаврентьевич, который совершенно не был приспособлен к жизни остался один с малыми детьми. Тогда же он женился на бедной девушке Евдокии Викторовне Пузыревской. (34)
В 1835 году Александр Лаврентьевич был признан виновным и сослан в Вятку. Здесь им был построен Александровский собор (1838 год), слабая копия храма Христа Спасителя, который так же был разобран в 20 веке. (35)
В Вятке Витберг встретился и подружился с сосланным туда А.И. Герценом, который оставил о нем воспоминания. Александр Иванович писал: «Серьезная ясность и некоторая торжественность в манерах придавали ему что-то духовное. Он был очень чистых нравов и вообще скорее склонялся к аскетизму, чем к наслаждениям; но строгость ничего не отнимала от роскоши и богатства его артистической натуры. Он умел своему мистицизму придавать такую пластичность и такой изящный колорит, что возражение замирало на губах, жаль было его анализировать, разлагать мерцающие образы и туманные картины его фантазии». (36)
В 1840 году Витберг вернулся в Петербург. Продолжал занятия архитектурой, но успеха не имел и умер в нищете и безвестности. (37)
Единственной сохранившейся работой академика архитектуры А.Л. Витберга является храм в с. Величево.
По проекту храм имеет крестообразную форму в плане. Здание представляет собой паралелепипед, к которому с северной и южной стороны присроены два портика с двумя колоннами дорического ордера. Стены параллелепипеда гладкие, с юга и севера прорезаны двумя окнами по по сторонам портиков,окна внизу имеют балюстраду. Центрольная часть здания заканчивается дорическим карнизом с триглифами простого рисунка. Трехступенчатый аттик поддерживает полусферический купол, увенчанный легкой ротондочкой на четырех колоннах. Композиция проекта, стремление к простейшим архитектурным формам создает мощное впечатление при помощи простых объемов. (38)
Церковь Троицы (Александра Невского) была построена в 1837 году на средства помещицы А.Д. Артемьевой. При реализации проекта спустя двадцать лет после создания был сильно упрощен интерьер, рустованы внешние стены, в которых не стали делать окна, над куполом храма возвели обычную главу вместо задуманной автором круглой сквозной беседки. К храму пристроили двухъярусную колокольню со шпилем. (39)
Витберг изведал все муки творчества, которые могут быть знакомы только людям, обладающим даром творчества: чувствовать, что мог бы привести в восторг всех красотой своих созданий, величием и блеском идей, воплощенных в прекрасные формы, и в тоже время ограничиваться изображением их на бумаге, зная, что никогда они не воплотятся в те формы, которые увековечивали бы их для потомства. Тем не менее, имя Александра Лаврентьевича Витберга навсегда принадлежит истории искусств. Справедливость этой мысли провидел вятский друг художника и, вспоминая о его гениальном проекте Храма Христа Спасителя в Москве, с полным убеждением писал ему: «Подвиг ваш не останется втуне, нет, человечество имеет свою мерку великому, и ваше место в истории искусства занято».
Храм закрыт в 1930-е гг. и находится в заброшенном состоянии. (40)
На другом берегу р. Ветцы располагается заросший пейзажный парк смешанных пород с аллеями, насыпными горками, высохшим прудом.
Литература:
1. Смоленские Епархиальные Ведомости 1899, №15, с.835
2. РГАДА. Ф. 1354. Оп. 1. Д. 1470, Л.32;
3.Я.А. Брюс http://www.rulex.ru/01020790.htm.
4. Биографический словарь. Я.А. Брюс http://www.edudic.ru/beo/2018/
5. Брюс Я.А.http://public.fotki.com/Gluhar/78hcj/near-moscow-jacobbr/
6. РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 1452. Л. 22 об;
7. РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 1455. Л. 275 об;
8. РГАДА. Ф. 1355. Оп. 1. Д. 1457. Л. 30 об;
9. Бобринский А.Л. Дворянские роды, внесенные в Общий гербовик Российской империи Ч.2 СПб, 1890
10. Приложения к трудам редакционных комиссий по составлению положений о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, т.4, с.24;
11. Смоленские губернские ведомости, 1904, №12
12. Смоленские губернские ведомости 1904, № 9
13. Смоленские Епархиальные Ведомости, 1913, №15, с.461
14. Комаров Д.Е. Вязьма и уезд в XIX веке. Смоленск, 2000.С. 94-97
15 Саитов В.И., Модзалевский Б.Л. Московский Некрополь, СПб, 1907 Т. 1 с. 59
16. Комаров Д.Е. Вязьма и уезд в XIX веке. Смоленск, 2000.С. 94-97
17. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с. 5-12
18. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с. 9
19. Записки академика Витберга // Русская старина, 1872, т. 5, кн. 2, Сю 552-572
20. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с.22
21. Записки академика Витберга // Русская старина, 1872, т. 5, кн. 2, С. 552-572
22. Записки академика Витберга // Русская старина, 1872, т. 5, кн. 1, С. 18-19
23. Буторов А.В. Храм Христа Спасителя, М. 1992., с. 4
24. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с.22-24
25. Буторов А.В. Храм Христа Спасителя, М. 1992., с. 4-5
26. Записки академика Витберга // Русская старина, 1872, т. 5, кн. 2, С. 552-572
27. Записки академика Витберга // Русская старина, 1872, т.5, кн. 1 с.182
28. http://www.xxc.ru/history/vitberg/ Храм на Воробьевых горах по проекту А.Л. Витберга
26. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с.22
27. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с.58
28. Записки академика Витберга // Русская старина, 1872, т. 5, кн. 2, С. 552-572
29. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с. 72-73
30. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с. 78
31. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с. 67
32. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с. 83
33. Герцен А.И. Былое и думы М., 1970
34. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с. 85
35. Снегирев В.А.Архитектор Витберг. Жизнь и творчество. М.-Л., 1939, с.78
36. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Смоленская область. М., 2001, с. 350-351
37. Сычёв А.М. Величёво // Смоленская область, Энциклопедия т.2, Смоленск 2003 г. с.54.
приложение: